В Христианской Идее ростовщичество презираемо, но в норме жизни христианских государств – терпимо, особенно в тех, где христианство ослаблено за счет пропаганды «протестантской этики». Коммунизм предполагал мировую революцию, но с некоторого времени мало вспоминал этот тезис, однако совсем убрать не мог – у основоположников он был записан, а править основоположников было нельзя. Норма – вещь не писанная, это такая сложная система смыслов, являющаяся предметом молчаливого согласия. Однако именно она становится основой для создания сводов правил и процедур, которые можно назвать законами, кодексами, инструкциями, то есть разного рода формализацией Нормы. Все это – Практика, организующая ежедневно и ежечасно сложнейшие взаимодействия человеческого сообщества как внутри границ отдельных государств, так и вне их.

Именно в этом месте лежит разница между «системой смыслов» и «системой ценностей», о которой говорилось в начале доклада. Система ценностей – это, собственно говоря, и есть базовая система догматов проекта. Она достаточно жесткая и не может легко адаптироваться к сложившимся условиям. Система смыслов – это ее адаптация к конкретной жизни конкретного народа и именно с ней мы имеем дело в повседневной жизни.

Невозможно удержаться, чтобы не привести пример: пресловутая монетизация льгот плоха не тем, что переводит их в материальную форму и даже не их размером. В русской системе смыслов льгота есть выражение отношения государства к тем или иным социальным типам – ветеранам, инвалидам, детям и так далее, причем отношения уважительного. Именно поэтому люди зачастую даже не протестовали против того, что льготы не действовали. Многим был важен сам факт признания их причастности. Вряд ли столь прямолинейное вторжение в систему смыслов останется без последствий в плане доверия граждан своему государству.

Можно сказать, что глобальный проект оформляется именно в Норме. Как разруха возникает в головах, так в головах возникает и образ будущего. Именно там зарождается и зреет могучий заряд энергии, заставляющий миллионы людей строить свою жизнь так, а не иначе. Но неясностей и недодуманных до конца позиций иметь не следует: глобальный проект должен в каждый момент времени каждому социальному слою давать ответ на вопросы: зачем жить и как жить.

Любой проект, даже потенциально претендующий на то, чтобы стать глобальным, начинается как сетевой. Образуются и умножаются ячейки сторонников Идеи, совершенствуются ритуалы, формулируются правила поведения и взаимодействия. Пока что ячейки не связаны отношениями подчинения. Они договариваются по принципиальным вопросам (чаще всего – на почве противопоставления своей, общей, проектной системы ценностей, всем остальным), но действуют самостоятельно. Можно сказать, что пока их ведет сама Идея, Норма еще только складывается.

В этой стадии развитие проекта происходит по инициативе отдельных, не связанных друг с другом инициаторов и за счет активности неофитов. Никакого координационного центра в рамках сетевой стадии проекта не существует, он развивается спонтанно и по многим направлениям, что позволяет ему быстро адаптироваться к потребностям и запросам людей в рамках принимаемых ими системы ценностей конкретного проекта.

В качестве примера сетевой формы проекта можно привести христианство первых веков нашей эры, когда сотни и тысячи проповедников несли людям идеи этой, тогда еще новой религии, или современное состояние Ислама, который, однако, представляет собой вторичное возрождение проекта.

Сетевым образом развивался «Красный» проект в XIX веке, когда сотни и тысячи его сторонников несли в массы новую систему ценностей, противостоящую капиталистической. До сих пор в сетевой стадии находится проект «Буддистский».

Как только численность сторонников становится существенной, неизбежно формулируется политическая составляющая. Иначе нельзя: необходимо постулировать правила общежития, определить систему управления, назвать друзей и врагов.

Далее, для успешного развертывания, глобальный проект должен утвердиться в опорной стране. Она должна быть крупной, мощной в экономическом и военном отношении. Только сильная страна, являясь признанным лидером проекта, может удержать прочие проектные государства от беспрерывных конфликтов между собой и обеспечить присоединение к проекту все новых и новых участников.

В этом процессе принципиально важно привлечь на свою сторону элиту или часть элиты подобной страны. Она, в свою очередь, когда уговорами, а когда и насилием добьется поддержки народом нового проекта. Ни для кого не секрет, что принятие Русью именно Православия было результатом осознанного политического выбора тогдашних правителей.

Не следует недооценивать возможности инфильтрации коренного населения носителями Идеи с последующим присоединением населения к ней или его искоренением. Именно так была завоевана Латинская Америка, сначала конкистадорами, затем католиками, причем мотивация их заключалась именно в распространении Христианства, а точнее того, что они понимали как Христианскую Норму. Отметим, что хотя христианская норма в Латинской Америке XVII-XVIII веков отличалась от европейской нормы очень существенно, сейчас именно этот регион является оплотом католицизма.

Ровно с того момента, когда в опорной стране утвердились новые нормы, и вся она достаточно окрепла, чтобы стать лидером, глобальный проект становится иерархическим, управляемым из единого центра и откровенно экспансионистским. Государство вносит в практику проекта присущие ему управленческие технологии и использует свою экономическую и военную мощь для его поддержки. Принципиально важно, однако, что экспансия проекта на данном этапе происходит преимущественно мирно, ибо пример воплощенной Идеи действует надежнее, чем сабли и ружья. Можно только напомнить ту скорость, с которой расширялась Российское государство после того, как стало опорной страной «Византийско-православного» проекта в XV-XVII веках, как быстро католические ценности завоевали Латинскую Америку. Никакое оружие не могло обеспечить такую эффективность – здесь работали идеи!

В этой стадии ГП образуется достаточно явная и хорошо взаимодействующая друг с другом проектная элита, которая и определяет направления его развития и, особенно, механизмы всегда конкурентного взаимодействия с другими ГП. В качестве примера можно привести «Христианский» проект, который перешел в иерархическую стадию после того, как соответствующая религия стала государственной в Византийской империи (отметим, что принятие христианства в качестве государственной религии в более мелких странах не повлияло на его сетевой характер) или, например, «Красный» (коммунистический) проект, который перешел в иерархическую стадию после Великой октябрьской социалистической революции в ноябре (октябре по старому стилю) 1917 года. Однако, например, «Католический» проект прошел сетевую стадию еще в рамках единого «Христианского» проекта, в связи с чем, сразу стал иерархическим. При этом его проектная элита была рассредоточена по разным католическим государствам, и объединяла ее фигура Папы Римского (отметим, что деятельность государства Ватикан собственно к «Католическому» ГП особого отношения не имела).

Иногда иерархическая стадия проекта начинается практически сразу после его возникновения (как, например, при первой реализации Исламского проекта в VII веке нашей эры), а иногда существенно запаздывает (например, Буддистский проект так практически и не перешел в иерархическую стадию, что, возможно, связано со спецификой его базовой системы ценностей).

Переход от сетевой стадии к иерархической не всегда происходит для проекта безболезненно. Часто в этот период отдельные элементы его сетевой структуры пытаются развиваться в самостоятельные (но родственные) проекты. Именно так от общей ветви Исламского ГП откололась шиитская ветвь проекта, именно так от общего Христианского откололся проект Католический проект. При этом после образования Католического проекта общий Христианский практически прекратил свое существование, поскольку к этому моменту практически вся активность христианского мира была сосредоточена в рамках конкурирующих Византийского и Католического проектов.

Отметим, что как только проект переходит в иерархическую стадию, он начинает формировать централизованные структуры, которые должны поддерживать его миссионерскую деятельность и (по возможности) регулировать/контролировать оставшуюся от сетевой стадии структуру.

Поскольку глобальный проект по определению предполагает расширение своей зоны влияния на все человечество, эти централизованные структуры также начинают играть роль штабов, которые используют для продвижения своих проектов экономические, культурные, политические и другие рычаги. Иными словами, каждый из ГП создает свою конструкцию глобализации, которую и продвигает как один из главных инструментов собственной экспансии. При этом материальной базой любой такой глобализации является система разделения труда, которая автоматически связывает систему продвижения проекта с валютной, хозяйственной и торговой системой. В том случае, если идеология проекта никак не связывается с хозяйственной деятельностью (например, у Буддистского глобального проекта), это существенно замедляет его переход в иерархическую стадию и дальнейшую экспансию.

В качестве примера нескольких альтернативных систем глобализации можно привести ситуацию 50-х – 80-х годов XX века, когда их в мире было две, одна в рамках «Западной» системы разделения труда на базе американского доллара, и другая, соответственно на базе переводного рубля в рамках Совета экономической взаимопомощи. Одна из двух систем победила, но это означает, в частности, что бессмысленно даже пытаться повлиять на поведение и политику МВФ, Мирового Банка, НАТО и т.д. со стороны России, поскольку эти институты являются, в первую очередь, институтами «Западного» глобального проекта, контроль над которыми осуществляют его собственные элиты, к которой мы не имеем никакого отношения.

Развитие проекта в иерархической стадии может продолжаться достаточно долго, как, например, в том случае, если его элита разбита на много отдельных групп. Так это было с Католическим проектом в Средние века, когда все претензии Папы Римского или императоров Священной римской империи на монопольный контроль над проектом завершились крахом. Однако со временем слабеет дух носителей Идеи, портится мораль, все чаще допускаются послабления в нормах и правилах, а, значит, как опорная страна, так и весь проект в целом, клонится к упадку. С этого момента опорная страна вынуждена вести себя как империя, или квази-империя. Эта стадия отличается от иерархической еще большей концентрацией элиты, резким «окостенением» проектных механизмов и, главное, переходом управления проектом от достаточно плюралистических элит к жестко организованной имперской бюрократии.

В случае если проект осуществляется в условиях жесткого противостояния с другими, такой переход может произойти очень быстро. Так, «Красный» проект в иерархической стадии существовал всего несколько десятилетий – до середины 30-х, в крайнем случае – конца 40-х годов, после чего произошел переход к имперской стадии. Есть основания считать, что И.В.Сталин в 1943 году умышленно начал сворачивать собственно «Красный», коммунистический проект, осторожно переводя его в имперскую стадию, и все более усиливая в нем православно-патриотическую составляющую.

Имперская стадия ГП является последней, за ней следует его распад или переход в «латентную» форму. Причинам здесь несколько: во-первых, имперская бюрократия категорически не успевает за происходящими в мире социальными, экономическими, политическими процессами.

Во-вторых, имперское сознание явно предпочитает не доказывать что-то, а довольно активно и насильно вменять проектную систему ценностей, что резко уменьшает базу расширения проекта и уменьшает приверженность проектной системе ценностей внутри собственно проектных стран. Российские читатели хорошо знают этот механизм на примере деятельности партийной бюрократии времен горбачевской «перестройки».

В-третьих, существенно уменьшается адаптивность проектных ценностей и идеологических установок, которые начинают проигрывать идеологическую войну конкурирующим проектам. Признать проблемы правящие элиты не в состоянии – иначе они лишаются легитимации, принять решительные меры не могут – слишком сильно нужно менять правила игры. Для поддержания статус-кво приходится все чаще и все масштабнее применять насилие как вовне, так и внутри.

Многие из нас, собственно, были, да можно сказать и сейчас еще являются свидетелями заката империи. Зрелище это малоприятное, но, скорее всего, неизбежное. Все земное рано или поздно умирает. Другое дело – Идея. Она может трансформироваться, обновиться, но только не исчезнуть совсем.

Очень важной частью, определяющей существование и развитие глобальных проектов, является их взаимодействие, которое всегда жестко конкурентное. Проекты могут быть достаточно либеральны в пределах внутренних проектных рамок (общественных или даже государственных), но это никогда не относится к ценностям альтернативных проектов. Именно по этой причине ни в коем случае нельзя использовать терминологию конкретного проекта для описания межпроектных взаимоотношений – идеология любого ГП носит ярко выраженный монопольный характер, альтернативные проекты всегда в них окрашены крайне негативно. Это хорошо видно на примере идеологии современного «Западного» проекта, который в исключительно «черных» тонах описывает и «Красный», и Исламский и даже Католический проекты.

Наблюдая текущие события, трудно удержаться от соблазна найти им простое объяснение. Легко сказать, что мир несовершенен, поскольку не везде еще утвердилась демократия. Вот если и когда она утвердится, то дела наладятся, конфликты исчерпают себя, а люди, облегченно вздохнув, перейдут к свободному созидательному труду. Или вот еще: нужно ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Пробовали. И так, и так. Не получилось.

Дело все в том, что отдельные наблюдаемые явления или факты – лишь часть системы смыслов. В каждом глобальном проекте этот набор уникален и каждый смысл существует исключительно в связи с другими. При попытке изменения одного из элементов система либо подгонит его под себя, либо рухнет. Вот пример: вы не задумывались, что положение ЦК КПСС в советской системе в сущности было ближе к положению боярской думы на Руси, нежели чем к коммунистическому идеалу? То есть Норма традиционного православного проекта поглотила в этом месте коммунизм, а не наоборот. Скорее всего потому, что у «Красного» проекта в этом месте просто не было отработанных технологий. В этой связи интересно поразмышлять, как скажется на США – лидере «Западного» проекта – введение системы органов безопасности сильно смахивающей на советский КГБ. То, что из этого ничего хорошего для США не получится ясно и сейчас. Вопрос в другом: что возьмет верх - американская система смыслов или чужеродный элемент.

Есть, правда, еще одно обстоятельство. Вторая половина ХХ века прошла относительно спокойно, без неописуемых потрясений, типичных для его первой половины. Причина этого, как ни покажется странным, состоит в том, что действующих глобальных проектов в это время было три: «Западный», «Красный» и (затаившийся) Исламский. Два проекта неминуемо сталкиваются, три – могут балансировать между собой. Если сейчас основная игра пошла между «Западным» и Исламским проектами, то не будет ли вынужден Китай сформулировать свой глобальный проект, хотя и не готов к этому?

После краха империи, как высшей и последней стадии глобального проекта, наступает хаос. Однако не следует воспринимать это слово в негативном значении. Хаос – закономерный и необходимый этап, в ходе которого происходит уточнение смыслов, анализ прошлого, накопление сил для будущего. Сможет проект сохранить приверженность Идее, модернизировать содержание того, что составляет Норму, тогда возможность его реконфигурации весьма высока. Если нет, то потомкам придется в учебниках истории читать про ту или иную цивилизацию, а при посещении музеев любоваться достижениями высочайшей культуры не существующих более народов.

Идеи, как правило, движутся с Запада на Восток. Хаос и обновление – с Востока на Запад. Когда Советский Союз был силен и могуч, Китай находился в упадке, нащупывая новый путь. Сейчас Китай на подъеме, Россия в хаосе, но и она нащупает свою дорогу, если обратится к смыслам, составляющим Норму русской цивилизации. Затем хаос двинется в Европу, затем в США, потом снова придет в Китай, и так и будет вращаться колесо цивилизации.

Солнце ведь тоже движется с Востока на Запад.

Часть 3. Смена цивилизаций через призму глобальных проектов

Введенное в предыдущей части определение «глобального проекта» требует дальнейшей расшифровки и детализации. По этой причине в этой, последней части доклада, мы подробно разберем механизмы взаимодействия ГП и их, если так можно выразиться, исторический обзор.

Конкуренция проектов, в том понимании, которое описано выше, может идти по трем основным направлениям, которые, по большому счету, являются независимыми и равноправными. И исторический опыт показывает, что если по двум из них очевидная победа достается одному из проектов, то любой перевес сил по третьему направлению уже практически никогда не играет роли. Эти три направления – экономика (производной которой является военная мощь), идеология и демография.

К последней мы относим не только численность населения, но и его приверженность проектным ценностям, в частности, готовность отдать за них жизнь. Так, сложности «Западного» проекта в Ираке во многом связаны с тем, что подавляющее превосходство «Западного» проекта в экономической сфере (и, тем самым, военной силе) вполне компенсируется преимуществом Ислама в идеологии. Поскольку построенный на примате наживы «Западный» проект явно уступает в глазах людей проекту Исламскому, построенному на, пусть специфически понимаемой для человека, воспитанного в христианской культуре, но - справедливости и демографии, практически во всех аспектах последней.

А вот знаменитое противоборство «двух систем» в середине XX века было связано с тем, что ни у одной из них не было явного преимущества (вопреки идеологическим догматом каждого из них): в экономике - у «Западного» проекта, в идеологии – у «Красного». По демографии, в общем, была ничья. И поражение «Красного» проекта в конце века было вызвано тем, что в конце 50-х годов разложившееся имперское руководство СССР отказалось как от идеологической войны, перейдя к так называемому принципу «мирного сосуществования», так и резко ослабило демографическую проектную составляющую. Связано это было с тем, что лозунг «построения коммунизма еще при жизни нынешнего поколения» привел к началу реализации принципа «каждому по потребности». А это, в свою очередь, привело к ситуации, когда материальная награда давалась людям не за реальные достижения в рамках дальнейшего развития «Красного» проекта, а просто по факту существования. Что, естественно, не могло не ослабить приверженности проектным ценностям следующего поколения (так называемых «шестидесятников»), которые, собственно говоря, и стали могильщиками проекта и своей страны.

Для дальнейшего описания ГП мы попытаемся дать последовательность проектов, так, как мы ее себе представляем. Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что в процессе дальнейших исследований и развития языка глобальных проектов этот список будет варьироваться и дополняться.

Первым в рамках писаной истории был «Еврейский» (ветхозаветный) ГП. Именно этот проект впервые предложил окружающим людям не силу оружия, а систему ценностей. Как и полагается, «первый блин комом», поэтому этот проект, особенно в части своих ритуальных механизмов, оказался крайне сложен, как следствие, количество неофитов во все времена было чрезвычайно ограниченным. Отметим, что слово «Еврейский» мы берем в кавычки, поскольку связан этот проект, скорее, с религией, чем с национальностью, и в этом смысле евреи по происхождению, бароны Ротшильды, элита «Западного» ГП, являются не менее опасными врагами для проекта «Еврейского», чем, скажем, неофашисты. Однако и название «иудейский» или «израильский» тоже сейчас не совсем подходит, поскольку как современный иудаизм, так и государство Израиль к «Еврейскому» проекту, конечно, отношения имеют, но далеко с ним не совпадают.

Кроме того, один из важнейших догматов этого проекта, запрет на ростовщичество, был применим только по отношению к представителям своего собственного проекта. Такая ситуация, как мы увидим, в дальнейшем оказала принципиальное влияние на весь ход мирового процесса. При этом сама его система ценностей оказалась столь привлекательной, что появился Христианский проект, который после перехода в иерархическую стадию естественно назвать Византийским.

Отметим, что основное различие Христианского проекта от «Еврейского» состоит не в догматике, а в сильно упрощенных ритуалах. Кроме того, запрет на ростовщичество у него является более универсальным, что привело к тому, что уже в Средние века значительную роль в контроле над финансовой системой играли именно представители «Еврейского» проекта.

Часть сетевой системы Христианского проекта в рамах конкуренции с Византией (как государством) прекратила свое существование, но один «осколок», в Западной Европе, со временем развился в отдельный, Католический глобальный проект. В отличие от Византийского, который очень быстро приобрел имперские рамки, проект Католический, в силу политической разобщенности Западной Европы, очень долго развивался в пределах иерархической стадии. Не в последнюю очередь на расхождение проектов повлияли также различия в культуре и ментальности народов, входивших в ареал распространения Византийского и Католического проектов.

Отдельно и более подробно мы остановимся на ситуации последних 500 лет в Европе. В XVI веке, после катастрофического «золотого» кризиса, случившегося в результате резкого падения цены на золото, игравшего тогда (да и почти всю писаную историю) роль Единой меры стоимости, и последующего разрушения системы натурального феодального хозяйства, в Европе начал развиваться новый, Капиталистический проект, идейной базой которого стала Реформация. В доктринальном плане этот проект отошел от идейной базы библейской системы ценностей, отказавшись от одного из догматов – запрета на ростовщичество, поскольку экономической базой Капиталистического ГП стал ссудный процент. Запрет, разумеется, не мог быть отменен в догматике (и в тезисах Мартина Лютера, например, он присутствует в полном объеме), но был снят в мифе о т.н. «протестантской этике». Отметим, что Капиталистический проект принципиально изменил базовую цель в рамках проектной системы ценностей. Если в Христианском проекте, во всех его вариациях, даже не принявших форму ГП, основой является справедливость, то для Капиталистического таковой является корысть, нажива.

Этот пример показывает, что библейская система догматов, являющаяся базой практически всех ГП на территории Европы, не является механической суммой запретов и ограничений, а существенно взаимозависимой системой норм и правил, причем эта зависимость проявляется через всю жизнедеятельность людей. С точки зрения верующего христианина (да и иудея, и мусульманина) это естественно, иначе и быть не может, поскольку даны эти догматы были Богом и ревизии человеком не подлежат. Но и чисто материалистический анализ показывает, что отказ только от одного из догматов неминуемо привел к радикальному и принципиальному изменению жизненных целей и принципов! Поневоле задумаешься о том, все ли в мире можно объяснить в рамках этого самого материалистического понимания...

Именно с Капиталистическим проектом, с наличием ссудного процента, связан еще один феномен человечества – так называемое технологическое общество. Ни одно государство или цивилизация, которое ссудный процент не одобряет (особенно, исламское) не смогло создать на собственной базе технологическое общество (за одним исключением, о котором мы скажем несколько слов ниже).

Выше мы несколько раз упомянули «Западный» глобальный проект, однако пока не упомянули, чем он отличается от Капиталистического. По нашему мнению, сегодня Капиталистический проект «в явном виде» не существует, поскольку в XIX веке произошли серьезные изменения в его экономическом базисе, серьезно изменившие его базовые ценности. Остались только отдельные кусочки его бывшей сетевой структуры. Связано это было с тем, что, как уже было показано выше, догматическая структура Капиталистического проекта была неустойчива и настоятельно требовала существенного изменения. Либо в сторону дальнейшего отказа от библейских ценностей (что еще более усиливалось в связи с тем, что Норма-то в новых капиталистических государствах еще во многом была христианская), либо же в сторону возврата на место запрета на ростовщичество. Что характерно, реализовались обе эти идеи.

Обе они родились в конце XVIII века, и первой из них, как раз ставшая базой «Западного» проекта, стала идея о том, как реализовать многовековую мечту алхимиков о создании золота в пробирке. Почему именно золото так хотели создать алхимики понятно – именно золото было на тот момент Единой мерой стоимости (ЕМС) для всего человечества. А идея эта, из которой вырос механизм финансового капитализма, а затем и новый ГП, состояла в том, что если золото создать нельзя, то может быть, возможно изменить ЕМС? На такую, которую можно создать в пробирке и контролировать потом эту пробирку, не допуская до нее никого постороннего.

Не вдаваясь в детали, можно сказать, что сегодня ЕМС – это американский доллар, единственная «пробирка», где он рождается – это Федеральная резервная система США, частная контора, владельцами которой являются крупнейшие инвестиционные банки Уолл-стрит. А вся мировая финансовая система, с ее институтами, такими как МВФ, Мировой банк и многие другие, своей главной задачей видят именно сохранение монополии ФРС на денежную эмиссию.

Разумеется, без наличия ссудного процента становления этого проекта, который активно развивался в XIX-XX веках, быть никак не могло. Основными его стадиями стало создание первого частного госбанка (с монопольным правом денежной эмиссии) в Англии в середине XIX века, создание ФРС США в начале XX века, Бреттон-Вудские соглашения 1944 года, отмена привязки доллара к золоту в 1973 год и, наконец, распад «Красного» проекта в 1991 году.

А изменение названия, с Капиталистического на «Западный» связано как раз с тем, что укоренившееся в наших СМИ выражение «Запад», обычно упоминается как раз для описания проектных организаций «Западного» ГП (как стран, таких как США или Великобритания, так и некоторых чисто проектных образований, вроде МВФ, НАТО и т.д.). Отметим, что базовая система ценностей в «Западном» проекте по сравнению с Капиталистическим изменилась довольно серьезно. Именно «Западному» проекту мы обязаны созданием новой «Нагорной проповеди» - «Протестантской этики», которая de facto отменила оставшиеся библейские ценности. Да и в экономике произошли серьезные изменения, поскольку основные богатства стали создаваться не в материальной сфере, производстве или за счет природной ренты, а путем безудержной мультипликации чисто финансовых активов. Такая модель привела к тому, что доля финансовых ценностей, которые в XIX веке составляли менее половины всех активов человечества, на сегодня составляю более 99%. Только объем финансовых фьючерсов, например, на нефть, превышает объем физической нефти (в ценовом выражении) в сотни и тысячи раз.

Отметим, что такой способ создания активов «на кончике печатного станка» в условиях уже существующей технологической цивилизации, позволил создать феномен «сверхпотребления», когда развитие системы потребительского кредита на базе эмиссии доллара позволило резко увеличить уровень жизни существенной части населения в границах «Западного» проекта. В то же время, это и существенно уменьшило их желание бороться за реализацию проектных ценностей, поскольку такая борьба неминуемо снижала жизненный уровень. И если до распада мировой системы социализма еще была внешняя угроза, которая сплачивала рядовых последователей «Западного» проекта, то после ее распада этот фактор себя проявил в полной мере. В результате, одно из трех основных направлений межпроектной борьбы, демографическое, оказалось для «Западного» проекта потерянным навсегда.

Кроме того, упомянутое изменение основного способа производства не могло не только серьезно изменить психологию проектной элиты, но и резко сузило ее управленческую часть: на сегодня, фактически, основные проектные решения в «Западном» проекте принимает узкая группа лиц, состоящая от силы из нескольких десятков человек.

Отметим, что после поражения «Красного» проекта в начале 90-х годов прошлого века такая узость элиты и отсутствие (правда, на очень ограниченное время) реальных врагов проектного масштаба, привело к быстрому переходу «Западного» проекта в имперскую стадию. И, как и следовало ожидать, уже самые первые экономические проблемы вызвали у этой «имперской» структуры проблемы. Сегодня уже отчетливо видно, что и руководство Евросоюза, в первую очередь в лице Германии и Франции, и руководство США (в лице Дж.Буша-мл.) всерьез рассматривают возможность выхода подотчетных им структур из «Западного» проекта и создание наднациональной в первом, и национальной во втором случае империи. С возвращением «старых», капиталистических в первом и даже (частично) католических ценностей во втором. Завершится ли хотя бы одна из этих попыток успехом нам еще предстоит узнать, но одно очевидно – резкий рост террористических актов в последние годы существенно связан с этим кризисом «Западного» проекта, является попыткой его расколовшихся элит сместить чашу весов в свою пользу и удержать в рамках своего контроля весь мир.

За пределами Европы в VII веке возник еще один проект на библейской системе ценностей – Исламский. Он активно развивался в рамках иерархической стадии почти 1000 лет, но переход к имперской стадии в рамках Османской империи практически привел к замораживанию собственного Исламского ГП, переходу его в латентную фазу. И только в XX веке, попытки «Западного» и «Красного» проекта разыграть в своих интересах «исламскую карту» привели к его возрождению в новой редакции, имеющей пока сетевую стадию. Немаловажным фактором оживления исламского глобального проекта стала также демографическая динамика, в результате которой население мусульманских стран стремительно выросло.

Основным качеством Исламского проекта является его очень сильная идеологическая составляющая. Связано это с тем, что включенные непосредственно в догматику Корана нормы и правила общежития делают его активными проповедниками практически любого носителя проекта. Это существенно отличает его от всех остальных ГП, которым такая активность бывает присуща только на самых ранних стадиях развития.

Отметим, что в Азии были и свои мировые глобальные проекты, которые еще не дошли до Европы, вернее не завоевали больших масс сторонников, например, Буддистский. Именно по той причине, что их актуальность для нас на сегодня проблематична, мы не будем останавливаться на этих проектах.

За одним исключением – Китай. Китай сегодня стоит на распутье, выберет ли он для себя путь развития связанный с «поднятием» упавшего знамени «Красного» проекта, то есть пойдет по интернациональному, проектному пути, либо же останется в р… Продолжение »