Мы живем при феодальном капитализме   01.06.12

Известный экономист, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин в редакции «Трибуны» ответил на вопросы журналистов.

– Как вы оцениваете состав нового правительства России, какие изменения в политике и экономике России можно от него ожидать, как отразится на деятельности нового кабинета министров назначение бывших министров на посты в администрацию президента России?

– Изменений в механизме власти ждать бы не стал. Путин показал, что институт помощников при нем не играет решающей роли в принятии решений – кстати, в отличие от Ельцина. Его управление неформально, а помощники и советники в значительной степени – либо «мальчики на побегушках» в стиле Илларионова, взятого, похоже, просто для демонстрации доброго отношения к США, либо политические пенсионеры, либо место для пересадки, как в случае Зурабова.

Назначение ряда бывших министров, на мой взгляд, просто форма проявления уважения и демонстрация святости принципа номенклатуры: если вы соблюдаете верность, остаетесь лояльными, то вам обязательно что-то обломится. Исключений среди новых помощников и советников два. Это бывший министр природных ресурсов Трутнев, человек самостоятельный, обладающий серьезным влиянием, и Голикова, которая обладает определенной силой воли и профессией, хотя, работая в Министерстве здравоохранения и социального развития, она эту профессию не применяла. Но всерьез влиять на свои бывшие ведомства они все равно не смогут. Может быть, будут «почтальонами Путина», может быть, смогут влиять на позицию Путина (что важно, так как это будет «правительство Путина», а не «правительство Медведева»), но ключевых ролей они, с моей точки зрения, играть не будут.

Что касается кадрового состава, то новые назначения на уровне министров производят в основном положительное впечатление. Впервые после Куликова профессиональный министр внутренних дел, впервые после Шаповальянца профессиональный министр экономики, а с 1988 года – и вовсе второй министр экономики, за которого не стыдно. При этом Белоусов хорошо разбирается и в современной макроэкономике, и в бизнесе, и в аппаратной борьбе.

Я понимаю, что люди культуры очень недовольны назначением Мединского, но если рассматривать культуру как функцию госуправления, то это правильное назначение. Фильмов, которые на деньги налогоплательщиков уничтожают Россию, думаю, снимать не будут, или же, по крайней мере, их будет меньше. Министерство культуры даже на нашем фоне прославилось масштабами сомнительных расходов – взять хотя бы реконструкцию Большого театра или строительство новой сцены Мариинского театра. И люди, которых подставили организаторы процесса, насколько можно судить, до сих пор ходят давать показания, как на работу.

Надеюсь, что, как человек, имевший отношение к реальному бизнесу, Мединский несколько снизит масштабы коррупции – разумеется, не ставя при этом под угрозу государственный строй РФ. В некоторых агентствах Минкультуры даже регулярное делопроизводство, как рассказывают, не велось годами, не говоря уже о более серьезных вещах.

Министерства транспорта и промышленности – это приятные назначения. Разделение здравоохранения и социального развития – положительный момент, поскольку, как я понимаю, их соединение было произведено не для оптимизации функций, а для оптимизации коррупционных схем. Не знаю новых министров здравоохранения и труда, но поживем – увидим. Как правило, заместитель министра в кресле министра – это другой человек, даже если у него тот же паспорт.

В правительстве, насколько могу судить, представлены различные кланы: Михаила Прохорова, товарищей из Татарстана, некоторых нефтяников. Но, учитывая корпоративно-клановый стиль управления, – это неминуемое зло. Господин Абызов производит неприятное впечатление с учетом того, как он приобрел свои миллиарды, но его пост – самое безобидное место, где мог бы оказаться этот молодой миллиардер из команды Чубайса. Ведь тот вред, который принесет, по сути дела, министр-почтальон, будет минимальным.

Ужасно сохранение Сердюкова, но рассматривались альтернативы, которые, может быть, еще хуже.

Что касается вице-премьерского уровня, то назначение Аркадия Дворковича, который курирует реальный сектор экономики, производит впечатление издевки над новым вице-премьером. Интересно, как он будет руководить тем же Новаком, не говоря уже о Мантурове. Думаю, что он не будет и пытаться это делать. Сохранение Шувалова – это провал концепции правительства, «свободного от Игорей Ивановичей». Как будет работать аппарат правительства, которым руководит Сурков, и как Сурков будет уживаться с Шуваловым, и как всем этим будет управлять Медведев, я не знаю. Думаю, мы увидим немало странных назначений, управленческих решений.

Но, конечно, это правительство Путина, а не Медведева. И, если Путину по неизвестной мне причине вдруг понадобится сделать его дееспособным, ему необходимо будет решить лишь два принципиальных кадровых вопроса: Сердюков и Ливанов. На фоне Ливанова мы будем вспоминать Фурсенко добрым словом, как на фоне Чурова вспоминаем некогда ненавистного Вешнякова. По крайней мере, тех планов, которые озвучил Ливанов, Фурсенко предпочитал не касаться. Помимо этих двух министров, достаточно снять вице-премьерскую «пену», и правительство станет дееспособным.

Что касается господина Сечина, то это назначение мне кажется знаковым. Сечин в системе власти Путина играет уникальную роль. Да простят мне сравнение, это примерно как Молотов при Сталине, который сочетал абсолютную личную преданность с приемлемой эффективностью.

Сейчас «Роснефть» ведет переговоры с «Эксон Мобил», которые Сечин курировал, и его назначение означает особое внимание, которое президент уделяет созданию совместного бизнеса с этой компанией. Джентльмены, как известно, не ведут дела с бандитами. Сделка «Роснефти» с «Эксон Мобил» будет означать, что глобальный бизнес признает легитимность дела «ЮКОСа», признает, что «Роснефть» правильно забрала активы «ЮКОСа» и соответствующие обвинения в адрес Путина и его соратников будут забыты навсегда, как после выплаты выкупа были забыты обвинения в адрес Каддафи по поводу теракта над Локерби. Заодно будут забыты все обвинения со стороны бизнеса, связанные с этим делом, поскольку дело «ЮКОСа» имеет символическое значение.

Это будет означать легитимацию власти Путина не на уровне сменяющихся правительств, а на уровне глобального бизнеса, который – более серьезная власть, чем любое национальное правительство, включая правительство США. Это будет означать некоторые гарантии нынешней российской власти со стороны Запада и избавление от угрозы экспорта «оранжевых революций».

– Михаил Геннадьевич, театральные и кинодеятели в шоке от назначения Мединского министром культуры. Многие стали говорить о бывшем министре культуры Авдееве как о профессиональном человеке, который разбирался в живописи, в театре. Многие возмущены, что назначен человек, который не разбирается в творчестве, к тому же Министерству культуры придется заниматься и туризмом, и это тоже многим не нравится. Как вы считаете, совмещение таких функций продуктивно?

– Странно, что деятели культуры считают профессионалом в области культуры бывшего посла России во Франции Авдеева. Мне странно, что их не возмущает история с реконструкцией Большого театра и десятки других подобных историй. Эти люди рукоплещут любому начальнику и просят гранты – будут рукоплескать и Мединскому. Никого не возмущало, что министром культуры назначают дипломата, который летел в Москву, насколько можно судить, чтобы стать министром иностранных дел. Но пока он летел в самолете, «концепция поменялась», и ему кинули другую «косточку». На все это деятели культуры реагируют нормально, а вот сейчас они возмущаются. Думаю, дело в том, что они уже выстроились под другую кандидатуру – и негодуют, что их усилия по завоеванию ее расположения пропали даром. Значительной части деятелей культуры неприемлем патриотизм Мединского – то, что при нем «инженерам человеческих душ» придется остерегаться хотя бы публично обзывать своих актеров «русскими свиньями» – кстати, за просьбу выплатить зарплату.

Я тоже считаю, что следует назначать людей в соответствии с их специальностью. Но в прошлых правительствах сначала инженер занимался здравоохранением, потом финансист. И это ни у кого не вызывало возмущения, в том числе и у деятелей культуры. В этом правительстве профессионалов стало больше, а Мединский, по крайней мере, не имеет отношения к мафии от культуры. Наверное, следовало бы найти честного деятеля культуры, который бы был способен возглавить это ведомство, – но, может быть, такового просто не нашлось?

Но по большому счету не понимаю, чем так сильно господин Мединский отличается от дипломата Авдеева, который к культуре не имел ни малейшего отношения. Возможно, через некоторое время мы узнаем, что и господин Мединский тонко разбирается в антикварной бронзе или в чем-то еще, и никто не будет задавать вопрос, откуда у него взялись деньги, чтобы заниматься подобного рода коллекционированием. Поскольку деятели культуры подобного рода вопросы не задают.

– Вы в целом позитивно оценили кадровые назначения в новом правительстве, тогда скажите, какие самые главные проблемы России это правительство в состоянии будет решить?

– Никакие. Можно пригласить отличных врачей и затем послать их работать патологоанатомами. Сколько больных эти врачи вылечат? – Нисколько. То же самое и здесь. Много хороших людей, но они не в состоянии что-либо изменить.

Суть нынешнего государственного устройства, на мой взгляд, – переработка населения и материального наследия СССР в личное богатство руководителей бизнеса и государства и перевод его на Запад. Эта модель развития решения проблем страны не предусматривает. Потому что любое решение проблем – это отвлечение денег от основного занятия – воровства. Эти хорошие люди в правительстве делать хорошую работу в рамках этой модели все равно не смогут. Поэтому локальные улучшения в принципе возможны, но в целом наша государственность ориентирована на уничтожение страны и с развитием несовместима.

– Однако же проблемы в России имеются. Может быть, вы предложите короткую программу их решения из шести-семи пунктов, чтобы уложиться в формат газеты?

– Первоочередная мера – ограничение коррупции. Слава богу, ничего сложного в этом нет. Могут быть применены технические меры, давно известные по опыту других стран, тех же Италии, США и других. Далее – ограничение произвола монополий и контроль цен. Третье – увеличение прожиточного минимума до объективной границы социальной нормы. Человек должен иметь возможность удовлетворять свои элементарные нужды. Границу можно двигать, но она не должна быть как сейчас, когда прожиточный минимум гарантирует калорийность на уровне обеспечения немецких военнопленных в сентябре 1941 году. Соответственно, гарантирование прожиточного минимума создаст объективные предпосылки для распределения помощи федерального бюджета между регионами. Четвертое – разумный протекционизм. Если мы хотим иметь рабочие места, то мы должны хотя бы отгораживаться от Китая. Если для этого надо будет выйти из ВТО, значит, надо. Пятое – налоговая реформа, в том числе прогрессивная шкала подоходного налога. Нет смысла облагать налогом человека, имеющего доход на уровне трех прожиточных минимумов. А богатая часть общества должна платить больше, хотя и не сильно: 20% с месячного дохода больше 600 тыс. руб. достаточно. Налог на прибыль должен быть выше, чем налог на высокие доходы. Надо отвязать налог на добычу полезных ископаемых от мировых цен на нефть и привязать его к горно-геологическим и природно-климатическим условиям, чтобы можно было добывать нефть на неудобьях. И распространить налог на добычу полезных ископаемых на всех добытчиков, а не только на нефтяников, как сейчас. Обязательные социальные взносы должны быть 15% для всех, а не 10% для богатых и 30% для бедных. Нужно сделать так, чтобы Россия перестала быть офшорным раем для богатых. Налоговая нагрузка на фонд оплаты труда обычного работника превышает 39%. Зарегистрировав себя как индивидуального частного предпринимателя, умный бизнесмен, имеющий налогового консультанта, платит сейчас налог в 6% – и может снизить его до 4%. Это не правильно и не справедливо. Малый производительный бизнес должен быть на пять лет освобожден от налогов вообще. Только сделав все это, можно заниматься (шестой пункт) модернизацией производства и инфраструктуры.

– Как вы относитесь к идее налога на роскошь?

– Это хорошая, но немного циничная шутка. Практически эта новация не была проработана в момент своего оглашения и не проработана до сих пор, а сама идея возникла для отвлечения внимания от более серьезных вещей.

– Можно задать вопрос моего сына-школьника: при какой социально-экономической формации мы живем и будем жить через 30 лет?

– Мы живем в настоящее время при капитализме, который возвращается в феодализм. Это военно-феодальный, полицейский капитализм. Весьма цивилизованный, потому что существуют законы, формально равные для всех, официального кастового права нет. Что будет через 30 лет… Есть глобальная тенденция возвращения в ранний феодализм, когда господствовали бароны-разбойники, к которым жались запуганные, находящиеся в растительном состоянии смерды. И не факт, что этот феодализм будет компьютерным – достаточно посмотреть, что происходит в образовании. Я не очень понимаю, кто через 30 лет будет работать на атомных станциях. Если мы в предстоящий нам системный кризис пройдем «точку перелома» без разрушения российской цивилизации, то у нас будет что-то вроде социализма, тоже не очень привлекательного.

– Поделитесь, пожалуйста, вашими прогнозами относительно протестной активности в России. Выйдут ли протесты за пределы Москвы? И что будет предпринимать власть: закручивать гайки или же делать шаги навстречу требованиям? И более широко – есть ли в России оппозиция, которая способна реализовать ту программу, которую вы предлагаете?

– Когда Ленин заявил «есть такая партия», весь зал несколько минут смеялся над ним, заседание пришлось прервать. Но такая партия появилась. То, что сегодня мы подобной силы не видим, не означает, что ее нет или что она не появится.

Что касается протестов, то какие могут быть протесты в такую хорошую погоду? Страна уходит на летние каникулы. То, что мы видели 6 мая, было провокацией, которую устроили некоторые – вероятно, либеральные – представители нашего государства, чтобы испортить Владимиру Путину инаугурацию. Надо было умудриться искусственно сократить площадь для митинга в пять раз и устроить давку...

Но уже в ходе летних каникул начнется реализация объявленной заранее государственной политики. Россия присоединится к ВТО, осенью это ощутит на себе вся промышленная – и, в частности, агропромышленная часть страны. Кстати, как только правительство объявило о присоединении к ВТО, АвтоВАЗ объявил о переходе на импортное железо для машин, а государственные банки – о прекращении кредитования российского животноводства. И то верно: зачем кредиты покойнику, пусть даже и будущему?

С 1 июля начнет реализовываться реформа бюджетных организаций, которая официально призвана повысить платность бюджетных услуг. Это означает снижение доступности здравоохранения, образования, культуры. Господин Авдеев, как мне помнится, против этого не возражал. Этот же закон создает предпосылки для ползучей приватизации объектов бюджетной сферы. Если в «дикие 90-е» директора могли приватизировать свои предприятия единолично, то теперь в бюджетной сфере это может делаться на паях с чиновниками. Разница непринципиальна для нас, но принципиальна для чиновника.

Опасаюсь, что к 1 сентября будет введен стандарт среднего образования, что вызовет негодование у значительной части родителей, даже недостаточно образованной. Уже сейчас у нас во многих местах осуществлена реформа оплаты труда сотрудников бюджетных организаций, по которой директор зачастую практически единолично определяет, кто сколько будет получать. Поэтому уже сейчас увеличение ассигнований на оплату труда порой поразительным образом сочетается со снижением зарплаты работников. Потому что, получив бюджет на оплату труда, директор первым делом себе выделяет самую большую зарплату, затем платит тем, кого он видит каждый день, а потом уже всем остальным, которые, собственно, и делают непосредственно основную работу.

Все это вызовет возмущение в отдельных местах в промышленной части России уже этой осенью, которое весной распространится по всей стране. Россией одно удовольствие управлять, когда власти не подчиняются только мегаполисы (в стиле «сейчас на танках приедут рабочие с «Уралвагонзавода» и с вами разберутся»), но когда с площади какого-нибудь Междуреченска хотя бы одну неделю не уходят шахтеры, управлять страной становится невозможно.

Что собирается делать государство? Стандартную схему озвучил более 10 лет назад один из здравствующих госуправленцев: «Это быдло будет думать так, как мы ему покажем по телевизору». К сожалению, жизнь показывает, что эта практика перестает работать. В том числе и потому, что официозное телевидение, превратившееся, по сути дела, в «школу молодого бандита и начинающей проститутки», вызывает все более активное отторжение.

Вторая идея заключается в том, чтобы заставить средний класс выживать и не думать ни о чем. Кроме куска хлеба. Не далее как сегодня мне объясняли, почему на Дальнем Востоке нет протестов, – потому, что там люди уже живут впроголодь. Но я сильно опасаюсь, что этот метод не сработает уже в ближайшем будущем, потому что он слишком циничен.

Что касается «системной оппозиции», то она отличается от олигархов тем, что те продают сырье Западу, а оппозиция точно так же продает брикетированное, как, например, алюминий, народное недовольство, – но уже власти. Это выгодный бизнес, но в определенной степени он себя исчерпал. Несистемная оппозиция же производит жалкое впечатление.

– Зачем тогда власть сажает на 15 суток лидеров уличных протестов? Чтобы обеспечить им дополнительную популярность?

– Сажает «страха ради иудейска». Если палаточный лагерь просуществует неделю, его уже очень трудно разогнать, – вот вам готовый зародыш Майдана. Кстати, есть реальный риск, что Удальцова посадят на пару лет, так как он на Западе поддержкой не пользуется, и его примером можно запугивать страну. А Навального не тронут, никто не хочет ссориться с серьезными людьми.

– Вы были на митингах, разделяете взгляды организаторов?

– А вы знаете организаторов? Это вообще малоизвестные люди. Многие идут на митинги отнюдь не для того, чтобы послушать Навального. Я-то уж точно. Хорошо помню, как 6 мая Чирикова, Навальный, Яшин, Каспаров шли под красными знаменами – потому что других знамен не было. Это был гражданский протест, в том числе людей из регионов. На митинги вышли люди, которые поняли, что их считают рабами. И это не связано с организаторами.

– Согласитесь, эффективность такого стихийного протеста будет нулевой, пока не появятся его лидеры, пока они не смогут продавливать требования толпы.

– Митинг – это крик боли. Его эффективность действительно равна нулю. Но новые средства коммуникации меняют структуру общества, меняют принципы человеческого общения и организации. Пример технологичного решения – Навальный. И он же, кстати, показывает ограниченность такого решения. Это проект, который должен все время находить что-то новенькое, чтобы не выдохнуться и не наскучить, как Зюганов. Ответа на вопрос, как будет структурирован и куда направлен протест, нет. То, что произошло в Северной Африке, к нам неприменимо. Там другое общество с другой долей молодежи, с другой бытовой культурой и самоорганизацией. Хотя их опыт показывает: социальные сети годятся для того, чтобы снести неэффективный режим, но после этого в стране невозможно жить.

– Пытается ли несистемная оппозиция получить места в Госдуме?

– Пытается, но ей не дают. Наша власть так боится повторения опыта Межрегиональной депутатской группы конца 80-х, что не допустит этого. Иначе бы в Госдуме уже было десятка три И. Пономаревых, которые бы ничего не решали, но обеспечивали постоянный выпуск пара. И я боюсь, что непонимание этого опасно для системы власти.

– Видите ли вы политическое будущее Михаила Прохорова?

– Нет, и, думаю, он тоже – потому и мешкает после президентских выборов с созданием партии. Насколько могу судить, за него проголосовало, в основном от безысходности, до 18% россиян. Но он не демонстрирует ответственности и обучаемости. Об эффективности же его можно судить по журналу «Сноб», через который у него, как говорят, «вывели» более десятка миллионов долларов.

– Могут ли появиться в ближайшее время серьезные новые политические партии?

– Как сказал мне один сотрудник администрации президента, признать недействительными 500 подписей гораздо проще, чем 5 тысяч. Упрощение процедуры регистрации не означает появление новых серьезных партий. А четыре монархические партии, может быть, зарегистрируют. Но появятся, может, и без регистрации, новые серьезные политические структуры. Прежде всего, внезюгановский Красный союз, который объединит оскорбленных его коллаборационизмом левых.

– Как вы оцениваете перспективы мировой экономики? Если разразится новый кризис, хватит ли России запаса прочности?

– Глобальный кризис никто не отменял. Он будет развиваться. Фатальным для мировой экономики станет распространение кризиса в открытой форме на Китай: именно это утащит всех в глобальную депрессию. В ближайший год этого, скорее всего, не произойдет.

Единственная опасная точка в течение этого года – выборы президента США в ноябре. Если к выборам лимит американского госдолга будет исчерпан, и Обаме придется просить об очередном повышении планки, республиканцы могут процитировать Алексея Кудрина – «жить надо по средствам» – и устроить технический дефолт, чтобы прийти к власти. Вероятность этого очень низка, но она есть. Тогда мы получим удесятеренную осень 2008 года. При этом могут быть отменены без компенсации 100-долларовые купюры старого образца. Ведь новые 100-долларовые банкноты обращаются только в США, а это тревожный признак. Но пока у них все неплохо.

В течение года будет трясти Европу, Китай, но это тряска на месте. Как и когда будет разваливаться мировая система капитализма, пока не понятно. У России есть 5-триллионная заначка, и на короткое время этого должно хватить. Кроме того, в России есть лидер, который, при всех своих недостатках, по опыту и деловым качествам на голову превосходит своих коллег на Западе. Это не наше достоинство – это признак западной катастрофы, но это так, и в кризис это пригодится. Такие, как Путин, таких, как, например, Меркель, даже в тюрьму не сажают.

– Приведет ли к девальвации евро выход Греции из еврозоны?

– Нет, не приведет. «Леди, покидающая автомобиль, увеличивает его скорость». Греция – наименее конкурентоспособная часть Европы: спрыгнет она с возу – Германии легче. Евро в этом случае не укрепится из-за демонстрации слабости еврозоны, но и ослабление его будет несильным. Однако Греция из еврозоны не выйдет – это означало бы двукратное падение ВВП, чего эта страна попросту не выдержит (а новых рынков для нее все равно не откроется), – и исключение греческой элиты из европейской. Переход на драхму – это катастрофа для Греции, сопоставимая с турецкой оккупацией. В конце концов, Черногория, не имея отношение к еврозоне, использует евро в качестве национальной валюты, – почему тогда Греция должна от этого отказываться?

источник: Трибуна.ru 

Хроника дня___________________________________________________